Финансовые стимулы для структурных изменений

По инициативе ООН

24 сентября 2021 года по инициативе Генеральной Ассамблеи ООН на высшем уровне был организован диалог по энергетике, в котором приняли участие 130 мировых лидеров, включая глав государств и правительств, министров и других заинтересованных лиц. Основным результатом диалога на высоком уровне стала глобальная «дорожная карта» ускоренных действий по достижению семи целей в области устойчивого развития на период до 2030 года и Парижского соглашения.

Согласно «дорожной карте», в поддержку этих целей правительства и частный сектор выделяют $400 млрд для реализации мероприятий, направленных на предоставление «сотням миллионов людей доступ к экологически чистой энергии и ускорить переход к источникам энергии, а также создать новые рабочие места». Но, по мнению большинства участников, для решения проблем, связанных с энергетической безопасностью и декарбонизацией энергетических систем, требуется гораздо больше.

«Зеленая» энергетика, несмотря на нынешние кризисные явления, продолжает активно наступать, и, чем дальше, тем больше ее влияние на энергопереход будет возрастать. Ожидается, что даже с учетом не совсем благоприятного для энергетики периода 2020–2022 годов, спрос на энергию в мире увеличится на 20% по сравнению с доковидным периодом.

Инвестиции в мировую энергетику в 2019 году составили $2 трлн, в следующие два ковидных года они существенно снизились, но после 2022 года рост инвестиций восстановится. В 2019 году из $2 трлн, инвестированных в энергетику, финансирование проектов, которые связаны с развитием ВИЭ и энергоэффективности, составили 25–30%. Но этого недостаточно. Посчитано, что заявляемый переход на ВИЭ и декарбонизацию производства к 2050 году потребует порядка сотни триллионов долларов (только для США эта цифра колеблется в пределах от десятка до нескольких десятков триллионов долларов).

Группы влияния

Кроме ООН вопросами, связанными с энергопереходом, занимаются и другие организации, которые условно можно поделить на две глобальные группы влияния. По большому счету, именно от них зависит финансовая политика, направленная на декарбонизацию производства.

1. Неформальная. В нее входят G7 (неформальный международный клуб, объединяющий Великобританию, Германию, Италию, Канаду, Францию, Японию и США) и G20 (клуб правительств и глав центральных банков государств с наиболее развитой и развивающейся экономикой)

2. Формальная. К этой группе можно причислить такие организации, как: ООН, ОЭСР, МЭА, ОПЕК, ФСЭГ, ЕБРР, IRENA, МБ, МВФ, Азиатский банк развития, Банк БРИКС.

Большую роль играют также центры регионального и национального уровней. К ним можно отнести Евросоюз, отдельные страны Европы, США, КНР, Японию, Россию. Их бюджеты предусматривают значительные расходы на финансирование как отдельных отраслей, так и проектов, а также субсидии и налоговые льготы.

В командных центрах особое место отведено государственным и частным банкам, инвестиционным фондам, компаниям, инвестирующим средства в производство энергоресурсов, их хранение, транспортировку и сбыт, а также промышленные корпорации, связанные с разработкой и внедрением энергетических технологий в разные отрасли. Но самое важное — это конкретные инициативы и проекты в энергетике. Чтобы эти инициативы нашли свое воплощение в жизни, нужны определенные стимулы.

Систему стимулирования ВИЭ эксперты условно делят на три группы:

• по цене;
• по затратам;
• по объемам.

Стимулирование по цене

В группу стимулов по цене входят:

1. Фиксированные тарифы (feed-in tariff, FIT) для конкретного производителя ВИЭ. То есть устанавливается фиксированная цена за энергию вне зависимости от рыночной цены и ее колебания. Обычно фиксированная цена выше рыночной, это и является стимулом. Метод — достаточно прост, но для обоснования его применения требуются сложные расчеты, основанные на целом ряде факторов и периодическом пересмотре тарифов, в том числе из- за прогрессивного уменьшения стоимости на оборудование по мере развития технологий.

2. Ценовая добавка, или премия (feed-in premium, FIP). Смысл метода: продажа произведенной энергии происходит по рыночным ценам, но сверх этого производитель получает еще и премию на каждую единицу поставленной энергии. Премия бывает фиксированной или может меняться в зависимости от колебания рынка (что рассчитывается по определенным формулам), чтобы уменьшить риски для производителя. Сюда входит, например, дополнительная плата за использование ВИЭ не только для производства электроэнергии, но и в режиме ко- и тригенерации.

Так, например, с сентября 2021 года Австралия начала выдавать кредиты проектам по улавливанию и хранению углерода (CCS). За каждую тонну предотвращенных выбросов CCS-проекты будут получать одну единицу австралийских углеродных кредитов (ACCU). Осенью 2021 года цены на ACCU держались в пределах $19  за тонну.

Стимулирование по затратам

В группу по затратам входят:

1. Инвестиции на преференциальных условиях.

Американская нефтяная промышленность ожидает вступления в силу закона о климате и налогах США стоимостью $430 млрд, который позволит масштабировать инициативы по улавливанию углерода. Согласно законо­проекту, будут компенсироваться начальные затраты на некоторые проекты по борьбе с загрязнением окружающей среды. Закон администрации Байдена о снижении инф­ляции предусматривает льготы в размере до $85 за тонну для захоронения CO₂, образующегося в результате промышленной деятельности, и до $180 за тонну для извлечения CO₂ из воздуха.

2. Субсидии, в том числе бюджетные (государственные и муниципальные), по линии Евросоюза — целевые или типа de minimis (налоговое правило минимального обложения).

С этой целью в июне 2021 года страны ЕС утвердили создание Фонда справедливого перехода в размере €17,5 млрд ($21,3 млрд) для финансирования проектов по снижению негативных социально-экономических последствий энергоперехода для зависимых от «грязной» энергетики стран. Изначально Еврокомиссия предлагала разместить в фонде €40 млрд ($48,8 млрд), однако эта сумма была снижена вследствие бюджетных ограничений.

Аналогичный фонд существует в ФРГ. В декабре 2021 года правительство Германии одобрило вложение дополнительных €60 млрд ($68 млрд) в энергопереход. Средства будут направлены в правительственный климатический фонд из неиспользованных кредитных средств федерального бюджета. Согласно заявлению министра финансов Кристиана Линднера, размер фонда достигнет €76,2 млрд ($86,1 млрд) к началу 2022 года.

А Минфин Китая в 2022 году в виде субсидий на ВИЭ запланировал выделение $607,26 миллиона. Из этих средств около $358 млн будет направлено на СЭС, $243 млн — на ВЭС, $6 млн — на выработку энергии из биомассы.

3. Фискальные — предполагают, например, налоговые льготы на инвестиции, амортизационные отчисления и даже на прибыль.

В качестве примера здесь можно привести инициативы Евросоюза. Страны ЕС предполагают спланировать налогово-бюджетную политику на 2023 год с приоритетом энергоперехода, говорится в заявлении совета министров финансов зоны евро. По мнению глав ведомств, необходимо уделить внимание сохранению стимулов для энерго­перехода. В этом отношении показатели дохода будут предпочтительнее показателей цен.

4. «Негативный» стимул — то есть налоги на невозобновляемую энергетику, например, налог на ископаемые источники.

5. Субсидирование заемного капитала или инвестиционных расходов, например, предоставление нулевой процентной ставки за кредит, при этом сама ставка восстанавливается кредитодателю из специальных фондов.

Стимулирование по объему

Стимулы по объему включают:

1. Квотирование через систему «зеленых» сертификатов — считается эффективным инструментом. Смысл применения заключается в том, что производитель ВИЭ получает сертификаты на произведенное количество «зеленой» энергии; производитель может потом продавать эти сертификаты тем, кто обязуется соблюдать квотную модель. Продажа, таким образом, генерирует дополнительный доход. Эта мера тесно связана с системами cap-and-trade (торговля выбросами) и на практике участвует в самостоятельном сегменте национальных и международных рынков таких инструментов.

Согласно оценке Climate Bonds Initiative, в 2021 году объем продаж «зеленых» облигаций достиг рекордного уровня в $473,88 млрд (+60,1% год/год). Самый большой рост наблюдался в Азиатско-Тихоокеанском регио­не (АТР), где компании продали «зеленых» облигаций на $124,53 млрд (+128,6% год/год). Объем эмиссии бумаг в Европе вырос до $240,49 млрд (+53,5% год/год). Больше всего «зеленых» облигаций было выпущено в США ($74,6 млрд), второе место заняла Германия ($60,4 млрд), а третье — Китай ($42,4 млрд). Согласно оценкам банка DBS, в 2022 году объем выпуска «зеленых» облигаций в мире может удвоиться.

2. Торги — применяются некоторыми государствами ЕС для предоставления дополнительных финансовых вливаний в сектор. При этом они не являются самостоятельной схемой поддержки. Торги могут также служить индикатором эффективности других мер поддержки в условиях конкурентной среды.

В июне 2022 года Великобритания выставила на аукцион 10,8 ГВт новых возобновляемых мощностей — пять масштабных офшорных ветряных проектов общей мощностью 6,994 ГВт, наземные ВЭС — 0,9 ГВт и СЭС — более 2,2 ГВт. По данным министерства бизнеса, энергетики и промышленной стратегии Великобритании, проекты наземной ветровой и солнечной энергетики должны быть реализованы в 2024–2025 годах, в то время как проекты морских ВЭС — в 2026–2027 годах.

3. Сальдированный учет (Net-metering) — тренд, который набирает популярность. При нем небольшие производители ВИЭ, — например, на уровне многоэтажного дома, — устанавливают оборудование для своих нужд (в основном солнечные панели, ветрогенераторы, а также биоустановки), при этом излишки возвращаются обратно в сеть, за что производитель получает деньги или энергетические кредиты.

К непрямым стимулам можно также отнести гранты, субсидии и льготы, имеющие отношение к НИОКР в области ВИЭ. Они вносят большой вклад в развитие, оптимизацию и удешевление технологий производства ВИЭ.

Все эти стимулы привели к сокращению цен на ВИЭ-технологии и, как следствие, к широкому их использованию. Но настоящий прорыв при внедрении «зеленых» технологий произошел в связи с распространением в мире принципов устойчивого развития ESG.

ESG-повестка основана не столько на дотации и прямых негативных стимулах, сколько на «озеленении» финансовых инструментов. То есть создается система, при которой при кредитовании бизнеса и проек­тов приоритет отдается тем компаниям, которые вводят «зеленые» облигации и получили определенный ESG-рейтинг, согласно широкой шкале оценок. Энергетический фактор при этом учитывается достаточно скрупулезно, что практически блокирует кредитование проектов, рассчитанных на использование традиционных источников энергии.

Например, перевод угольной генерации в конкретном регионе на более «зеленые» источники имеет не только прямые финансовые измерения для инвестиции и эксплуатации. Уменьшение влияния на окружающую среду в данном случае не является единственным фактором. При переходе надо еще учитывать и социальные факторы (вопросы, связанные с помощью в трудо­устройстве тех, кто занят в угледобыче и генерации, решение задач, направленных на обеспечение надежности энергоснабжения в условиях применения СЭС, ветряных станций).

При реализации «зеленой» повестки широкое применение получили модели местных систем торговли квотами на эмиссии, основанными на cap-and-trade-принципе. Как показала практика, торговля углеродными единицами создает достаточно эффективную систему поощрения «озеленения» энергетики путем накладывания дополнительных расходов за вредные эмиссии, с одной стороны, и возможность получения прибыли за счет торговли на базе уменьшения выбросов, с другой.

Среди других финансовых инструментов, перспективы внедрения которых сейчас обсуждаются, можно выделить:

• «белые» сертификаты (они отражают степень реализации энергоэффективности; предполагается, что такими сертификатами также можно будет торговать);
• введение системы углеродного трансграничного налога, которая в ускоренных темпах внедряется ЕС по отношению ко всем импортерам в некоторых энергоемких областях.

Острая фаза

По оценке GFANZ (Финансовый альянс Глазго за углеродную нейтральность), на начало ноября 2021 года объем мирового капитала, направленного на достижение нулевого уровня выбросов, вырос с 2019 года в 25 раз до $130 триллионов. Это составляет около 40% мирового объема активов. Но в настоящее время «зеленая» повестка вошла в острую фазу противостояния с вопросами энергетической безопасности. Как бы ни утверждали сторонники скорейшей декарбонизации энергетики, энерге­тический кризис в ближайшей перспективе несколько замедлит реализацию ВИЭ-проектов. Но не в той мере, на которую рассчитывают приверженцы развития традиционной энергетики.

Обязательства и целевые показатели, принятые в рамках Парижских договоренностей, никто не отменял. К достижению нулевых выбросов в атмосферу каждый регион, каждая страна движется своим путем. В странах Евро­союза к финансовым возможностям добавляется еще законодательная база, направленная на продвижение «зеленой» повестки, причем эта база активно развивается.