Одними из основных обсуждаемых вопросов были: произойдет ли по итогам текущего кризиса, связанного с пандемией, структурная трансформация всего нефтегазового комплекса; как нефтяные компании могут приспособиться к условиям, если цена на нефть будет достаточно низкой; какие меры поддержки государство может предложить системообразующим предприятиям ТЭК.
Модератором онлайн-мероприятия выступил руководитель центра компетенций технологического развития ТЭК РЭА Минэнерго России Олег Жданеев. В этой статье мы предлагаем ознакомиться с выступлениями некоторых экспертов, принимавших участие в конференции.
Владимир Рогов, управляющий директор и партнер ВСG в России
Жданеев: — Какие изменения, на Ваш взгляд, должны ускориться в нефтегазовой отрасли в связи с кризисом, вызванным пандемией?
Рогов: — Мы находимся в эпицентре идеального шторма для индустрии. Помимо того, какое влияние оказывает пандемия на спрос по всему миру как на моторное топливо, так и на услуги, которыми определяется работа отрасли, мы также испытываем последствия той ценовой борьбы, которая происходила на протяжении всего марта, до того как новая сделка ОПЕК+ опять была заключена. За счет этого накопилось огромное количество запасов, которые будут оказывать влияние на спрос и, соответственно, на цены. По нашим оценкам, в ближайшие три года мы вряд ли до конца избавимся от запасов, то есть понадобится большое количество времени перед тем, как мы придем к состоянию, когда запасы перестанут давить на рынок.
Многие наши клиенты, в частности, нефтегазовые компании, перешли на режим удаленной работы. Еще полтора месяца назад мало кто мог представить, что он будет возможен. Сейчас это нормально. Бизнес значительно сократил количество смен и вахт, необходимых для непрерывного производства. Многие изменения останутся с нами навсегда.
Помимо этого, пандемия ускорила переход на чаяния нового поколения, ускорила реализацию тех процессов, которые в любом случае произошли бы. Это процессы, связанные с тем, что цифровизация и искусственный интеллект играют все большую роль, с тем, что мы постепенно увеличиваем количество безлюдных технологий, в частности, на месторождениях и на платформах, и это становится все более важным.
Теперь о том, как мы в течении ближайших лет проживем при ценах в районе $30 за баррель. Здесь набор мер будет связан с сокращением операционных затрат, перепрофилированием инвестиций, с тем, что от каких-то вещей, к которым многие годы никто не подступался, придется отказаться. Одна из вещей, с которой мы раньше не сталкивались, поскольку кризис глобальный, заключается в том, что многие поставщики, возможно, исчезнут. И вопрос отстраивания цепочек поставщиков, вопрос помощи поставщикам, чтобы они продолжали бесперебойно работать, становится критически важным в этих условиях.
Кирилл Молодцов, помощник главы администрации президента РФ
Жданеев: — Какие меры обсуждаются для поддержки нашей государствообразующей отрасли?
Молодцов: — Вопрос важный. Действительно, 424-е постановление правительства, определяющее меры поддержки отраслей, которые наиболее пострадали от возникшей коронавирусной инфекции и текущей ситуации, не учитывают потребности нефтегазовой, электроэнергетической и нефтехимической отраслей. Поверьте, что в рамках проходящих сейчас совещаний у президента с отраслями, этот вопрос, безусловно, будет поднят.
Перед нами стоит общеотраслевая задача, прежде всего, — сохранение рабочих мест. ТЭК, где работают порядка 1 млн человек, в данной ситуации будет мониториться. На сегодняшний день многие крупные наши компании подтверждают, что прямых рисков нет.
Исполнение принятых РФ по соглашению ОПЕК+ обязательств об ограничении добычи, которое должно составить порядка 19%, приведет к тому, что компаниям придется пойти на сокращение буровых и ремонтных бригад. Еще раз подчеркну, в этой ситуации скорей произойдет перепрофилирование работников, а ни в коей мере не сокращение.
Важный момент — это нефтесервисные компании. Параметры поддержки таких компаний — субсидирование процентных ставок, решение вопросов, связанных с налогами на имущество, текущими оборотными налогами, возможно, даже с НДС — эти вопросы будут обсуждаться и, возможно, будут приняты какие-то системные решения.
Кроме нефтесервиса у нас возникают вопросы к газовой отрасли, а также по транспортировке нефти и нефтепродуктов, к нефтехимии. Здесь ситуация не во всех смыслах устойчива.
Будет обращено внимание на выполнение недропользователями лицензионных обязательств, здесь также возможны изменения.
Коротко о переработке нефти. Безусловно, нужны меры адресной поддержки конкретным продуктам. Сейчас у нас демпфер работает на интересы, прежде всего, бюджета, но в этой ситуации вопрос будет рассмотрен с точки зрения того, какое правильное соотношение интересов переработчиков, розничных продавцов, в том числе сбытовых сетей, и интересов бюджета должно быть отрегулировано на краткосрочную, среднесрочную и долгосрочную перспективы.
Александр Гладков, директор департамента добычи и транспортировки нефти и газа Минэнерго России
Жданеев: — Любой кризис — это, конечно же, вызов, но это, в том числе, и возможности. С Вашей точки зрения, какие возможности представляет из себя этот кризис и какой будет российская нефтегазовая отрасль через пять лет?
Гладков: — Мы проходим уже не первый кризис в нефтяной отрасли. Хороший опыт — частично в кавычках, а частично действительно хороший — мы получили в 2014 году. Тогда кризис позволил нам довольно четко отработать вопросы, связанные с оптимизацией затрат на бурение и добычу, показал, какие нефтесервисные услуги надо развивать, дал дополнительный толчок к импортозамещению. Кризис — это хорошее время, чтобы пересмотреть стратегии поведения на рынке как нефтегазовым компаниям, так и государству.
Жданеев: — Как текущий кризис может повлиять на выполнение только что одобренной Энергетической стратегии-2035?
Гладков: — Мы полагаем, что он не сильно повлияет на параметры Стратегии, поскольку туда закладывались не очень высокие цены на нефть. Поэтому производственные показатели меняться сильно, скорее всего, не будут. Мы изначально закладывали отклонения 7–10% от тех параметров, которые есть.
Поэтому по Стратегии мы укладываемся даже в те договоренности, которые предусмотрены сделкой ОПЕК+. Более того, Стратегия — инструмент долгосрочный. Если мы посмотрим на прошлый год, то там цена на нефть находилась на уровне $40. В этом году мы ожидаем, что цена в среднем будет чуть больше $30, то есть нефть не будет стоить $15–20. Именно на это, собственно, направлены все наши усилия. А при этих ценах Энергетическая стратегия вполне укладывается в те параметры, которые мы предполагали.
Жданеев: — Сейчас в США рассматривается механизм, когда государство покупает права на нефть или долю в компаниях в обмен на меры поддержки на время кризиса. Насколько данный механизм подходит к нашим реалиям?
Гладков: — Этот механизм, скорей всего, при действующем законодательстве в РФ неприменим. Мы сейчас рассматриваем другую историю. Понимая, что у нас складывается не очень хорошая ситуация с нефтесервисами, мы рассматриваем возможность, чтобы подставить им плечо, заказав работы по разбуриванию тех месторождений, которые интересны нефтяным компаниям. Если под это привлечь деньги банков, частично деньги государства, какие-то гарантии от государственных структур, то в этом случае мы сможем создать дополнительный запас прочности на ситуацию, когда начнется выход из этого кризиса. С одной стороны, мы сохраним персонал, оборудование и те квалификации, которые имеются у нефтесервисов, с другой стороны — мы создадим задел на дальнейшее развитие нефтегазовой отрасли.
Игорь Шпуров, генеральный директор ФБУ «Государственная комиссия по запасам полезных ископаемых»
Жданеев: — С Вашей точки зрения, чем грозит снижение добычи, тем более такое резкое, для рациональной разработки месторождений?
Шпуров: — Ответ риторический: оно грозит возможным снижением запасов. Возникает риск нерациональной разработки, когда хаотично закрываются скважины, когда нарушаются графики бурения. Мы видели два раза эту ситуацию в нашей истории: в начале 90-х годов, когда происходил обвал добычи и соответственно тогда было, откровенно говоря, потеряно управление запасами. Поэтому при сокращении добычи, которое сейчас будет происходить, обязательно нужно смотреть и учитывать те особенности разработки и экономические модели, которые позволят сделать это с минимальными потерями для неф-теотдачи, и соответственно, с минимальными затратами.
Жданеев: — В каких регионах, с Вашей точки зрения, будут происходить наибольшие сокращения?
Шпуров: — Есть предположение, что основной удар ляжет на Западную Сибирь. Но посмотрим. Мы все понимаем, что должен быть перечень месторождений, на которых планируется сокращение добычи, он должен быть зафиксирован в официальных бумагах. И с этим перечнем месторождений уже необходимо будет работать.
Вкратце
Перечень поручений президента РФ Владимира Путина по итогам совещания по вопросам развития энергетики 29 апреля 2020 года в части нефтегазовой отрасли. Правительству РФ поручено обеспечить:
- усиление контроля за организацией деятельности, направленной на снижение рисков распространения новой коронавирусной инфекции (COVID-19) на функционирующих вахтовым методом производственных объектах предприятий топливно-энергетического комплекса;
- неприменение санкций за отклонение уровня добычи нефти от показателей, установленных в технологических схемах разработки месторождений углеводородного сырья, на срок действия договоренности по ОПЕК+ об ограничении добычи нефти;
- создание условий для формирования фонда незаконченных нефтяных скважин;
- установление вычета по акцизу («обратного акциза») на этан и сжиженный углеводородный газ в размере, определяемом в зависимости от объема инвестиций в нефтегазохимические мощности.
Поручено проработать вопросы и при необходимости принять решения, касающиеся:
- уплаты акциза на моторное топливо при реализации его конечным потребителям на автозаправочных станциях;
- включения в перечень системообразующих организаций нефтесервисных предприятий с выручкой более 1 млрд руб. в год.
