За два дня форум посетили 3 тыс. человек. На 50 тематических сессиях с докладами выступили 70 экспертных спикеров. В рамках «Инновационного Саммита» была организована выставка, на которой сотрудники Systeme Electric представили 20 новых продуктов в области распределения электроэнергии и автоматизации, некоторые из этих решений уже сейчас активно применяются в различных отраслях народного хозяйства, в том числе в нефтегазовой (нефтегазовые проекты, переработка нефти и газа, нефтесервис).
«Наша задача — переизобрести Шнайдер»
Предваряя открытие пленарной сессии, перед гостями Саммита выступил генеральный директор Systeme Electric Алексей Кашаев, который, в частности, рассказал о том, что Systeme Electric — это компания, которая образовалась после ухода из России Schneider Electric. Он отметил, что еще в 2014 году компания взяла курс на локализацию производства и замещение импортных решений. С тех пор удалось значительно нарастить производственный потенциал и расширить номенклатуру выпускаемой продукции. В марте 2023 года Systeme Electric заявила о намерении инвестировать в период до 2025 года 2 млрд руб. в развитие своих производственных площадок и НИОКР.
— По-прежнему, у нас работает 3 тыс. сотрудников. Так что в кадровом составе мы не просели после ухода «материнской» компании, — заявил Алексей Кашаев. — У нас три производственных площадки, сервисный центр, представляющий с моей точки зрения, уникальные компетенции, и два логистических центра в Москве и Екатеринбурге.
Systeme Electric является нашим основным брендом. Это новая торговая марка, которая пришла на смену Schneider. «Механотроника», которая занимается релейной защитой и автоматизацией — это наш исторический бренд, ему уже около 30 лет. Systeme Soft — наше подразделение, которое занимается промышленным софтом. Это новый бренд, можно сказать, «с пылу, с жару». DEKraft — это наш бренд сегментов среднего и низкого ценового диапазона.
Оставшись, что называется, без Шнайдера над головой, — то есть доступ к международным технологиям стал существенно ограничен, — у нас появилась свобода в части того, как мы видим рынок, что нужно российским потребителям, какие решения мы на наш рынок выводим. На сегодняшний день наша стратегия направлена на российский рынок, мы ее формируем сами. Например, в части нашего завода «Потенциал» (производит розетки и выключатели) это нам развязало руки; теперь нам никто не может диктовать сколько нам новых линеек запускать, какие цвета актуальны для российского рынка.
«ЭлектроМоноблок» в Ленинградской области — это наш оплот среднего и низкого напряжения. Предприятие производит силовое оборудование — ячейки, шкафы и другую продукцию. По сути, направление создано с нуля, и вы видите доказательства того, что мы все делаем правильно, и движемся в верном русле. Третье предприятие — «Механотроника» в Санкт-Петербурге. Это один из лидеров российского рынка релейной защиты и автоматизации. Наша стратегия заключается в том, чтобы все эти предприятия работали вместе.
О развитии электротехники как отрасли. Параллельный импорт, я считаю, тема тупиковая, бесперспективная, для затыкания дыр. Технологически российская энергетика будет российско-китайской, то есть некий симбиоз российских и китайских технологий. Как бы ни хотели выпускать продукцию, используя российские чипы — это невозможно. То же самое будет в автопроме, то же самое будет во всех технологических отраслях. И наша задача сделать так, чтобы как можно более сложные технологии были российскими, чтобы электроника и софт были российскими. А дальше мы все более сложные технологии будем локализовывать и развивать у нас.
Сегодня мы формируем то, какой будет наша отрасль в ближайшие годы. И это дело наших рук, полагаться здесь на кого-то сложно, поскольку крупные мировые компании в ближайшие годы в Россию вряд ли пойдут, открыто размахивая флагом. Поэтому надежда на собственные силы. В этом я вижу большой потенциал.
Планов у нас громадьё. План на ближайшие пару лет сверстан, мы четко знаем, куда мы идем. Определенные достижения в этом направлении уже есть. По сути, наша задача — переизобрести Шнайдер, но уже в России, чем мы и занимаемся. Второе, мы — большие любители маркетинга и продаж, то есть кто не умеет красиво себя подать, хорошо о себе рассказать, тот вряд ли что-то продаст. У плохого продавца дети голодные.
Но мы хотим, чтобы наша компания была компанией полного цикла, каковой мы уже сейчас и являемся. Сами разрабатываем продукцию, сами конструируем, производим, продаем, занимаемся сервисным обслуживанием. Поэтому наша стратегия на этих трех столпах стоит: российский НИОКР, российское производство, максимально комплексный подход и экосистема — ставка на партнеров и поддержка заказчиков.
Можем ли мы в электроэнергетике быть полностью технически и технологически независимы? Если в какой-то обозримой перспективе мы начнем производить чипы самостоятельно, то тогда круг может полностью замкнуться, и мы тогда достигнем полного технологического суверенитета в электроэнергетике. Ну, а в каких-то элементах это просто не нужно, потому что это колоссальные миллиардные вложения, причем неокупаемые (и не в рублях). Поэтому нужно как можно скорее решить и сказать себе, что мы хотим иметь обязательно российским, и никому его на сторону не отдавать — ни дружественным, ни недружественным странам.
Вызовы и возможности
Магистральным вопрос, заданный модератором участникам панельной дискуссии «Технологическая независимость в электроэнергетике и автоматизации», звучал так: «Как вы видите всю эту историю с технологической независимостью в РФ? Что делается в этом направлении?»
Роман Кабаков, заместитель директора департамента нефтегазового комплекса Минэнерго России:
— В связи с действиями недружественных стран и беспрецедентным санкционным давлением наша страна столкнулась с большими вызовами. В первую очередь, эти вызовы выражаются в запрете на импорт технологий и оборудования, а также на оказание сервисных услуг. На наш взгляд, ключевой задачей для нивелирования санкционных рисков является ускоренное создание собственных технологий, кооперация с дружественными странами для проведения совместных исследований.
Мы уделяем особое внимание программе импортозамещения технологий и оборудования. Если сравнить с 2014 годом, то у нас наметились успехи и высокий уровень независимости от импорта в энергетическом машиностроении, кабельном и электротехническом производстве. Однако все еще наблюдается достаточно высокая зависимость в сфере нефтегазового оборудования и технологий. Это касается электрических газовых турбин, их комплектующих, электротехнического оборудования с элегазовой изоляцией, высоковольтных и генераторных выключателей, трансформаторов и комплектующих к ним. Здесь предстоит еще многое сделать.
В настоящий момент в правительстве создается координационный совет по импортозамещению в нефтегазе. Этот совет нацелен на то, чтобы перенять и продолжить работу, ранее начатую межведомственной рабочей группой по импортозамещению в ТЭК. При этом функционал будет существенно расширен в части содействия реализации и контроля реализации программ и отраслевых проектов по импортозамещению. В рамках координационного совета предлагается создать несколько рабочих экспертных групп по соответствующим семи высокотехнологичным направлениям развитиям производства оборудования, в частности, по вопросам геологоразведки, бурения и добычи на суше, бурения и добычи на шельфе, для транспортировки, нефтепереработки, нефтегазохимии, СПГ, с одновременным формированием матрицы компетенций российских машиностроителей и выявлением потребностей в таком оборудовании. Сформированные матрицы компетенций станут основой для подписания соглашений по развитию высокотехнологичных направлений между правительством и ведущими нефтегазовыми компаниями.
В качестве пилотного уже запущен инцидент по СПГ для отработки подхода по консолидации отраслевых потребностей проектов по строительству объектов по производству СПГ и формированию той самой матрицы компетенций российских машиностроителей. В дальнейшем результаты пилотного проекта по СПГ будут масштабированы на другие шесть направлений, в рамках которых будет выстроена работа в координационном совете.
Отдельно остро стоит вопрос обслуживания большого парка газовых турбин производства недружественных стран. Совместно с Минпромторгом уже разработана карта сервисного обслуживания и ремонта иностранного оборудования. Сейчас эта карта актуализируется в части корректировки сроков освоения газовых и паровых турбин. На таких экспериментах по сервису иностранных турбин необходимо создавать и развивать будущий сервис отечественных машин.
Важным элементом достижения технологического суверенитета в нефтегазовой отрасли должно стать создание единой цифровой платформы, которая будет включать в себя решения и базы знаний по созданию новых российских технологий в ТЭК, а также для «Института нефтегазовых технологических инициатив» («ИНТИ») и Индустриального центра компетенций. Все это повысит скорость разработки отечественных решений, их качество, и в дальнейшем позволит минимизировать вопрос дублирования разработки за счет консолидации потребностей в едином окне.
Результатом уже начатой работы должна стать консолидация усилий участников рынка в области разработки и внедрения в производство высокотехнологичного оборудования, а также формирования заказа для промышленности.
Павел Кочнев, генеральный директор проектного института «Союзхимпромпроект»:
— В проектном институте «Союзхимпромпроект» работает более 500 человек, наша область деятельности — нефтехимия, нефтепереработка, газохимия. Как мы на себе почувствовали работу в последний год? Во-первых, из проблемных моментов: некоторые проекты были приостановлены, точнее, поставлены на паузу. Был приостановлен проект по производству бутиловых спиртов, производству метанола, проект по производству латексов. Какие причины? Первая — отказ иностранных лицензиаров в дальнейшей работе и их поставки ключевых катализаторов; вторая причина — это технологическое оборудование, которое в основном производилось за рубежом, соответственно, в Россию оно не поставлялось.
В последний год, как мы заметили, наши заказчики приняли решение начать производить продукцию малотоннажной и среднетоннажной химии, от которой зависит крупнотоннажное производство. В частности, сейчас мы делаем проект по производству хромовых катализаторов, а далее титан-магниевых катализаторов, проект по производству нормального бутиллития (это добавка для производства синтетических каучуков), проект по производству присадок для масел. Все они реализуются по российским технологиям. Мы помогли заказчику сделать исходные данные на проектирование и следующим шагом уже начали проектировать. Это тоже интересная тенденция.
Вторая тенденция — это переход к лицензиарам китайским и иранским. Но мое личное мнение, мы можем в начале пойти таким путем, но в дальнейшем, если мы хотим получить действительно сильную страну, мы должны взяв на вооружение эти технологии, организовать их разработку у себя.
Вывод, который мне хотелось бы сделать в связи с ситуацией, сложившейся за последний год: первое — это локализация сложных технологически важных производств в России или в дружественных странах; второе — это вложение денег в НИОКР, прежде всего, от государства и от наших крупных компаний, которые являются локомотивом всей экономики. Мы просто должны сделать профессию научного сотрудника престижной. Чтобы ребята наши оставались после университета в научных организациях, входили в научные центры наших крупных компаний. Только тогда мы можем достичь технологического суверенитета.
Третье предложение, немножко авантюристичное, — в областях с высокой технологической насыщенностью у нас не должны работать люди с другим гражданством. И мое мнение, наверное, на законодательном уровне должны быть утверждены дополнительные преференции для области научных разработок, чтобы наши ребята оставались там, а не уходили в более выгодную, более простую сферу.
Сергей Максимчик, директор по взаимодействию с ключевыми партнерами Института нефтегазовых технологических инициатив («ИНТИ»):
—Учредителями Института нефтегазовых технологических инициатив являются основные нефтегазовые компании России («Газпром», «Газпром нефть», «Транснефть», «СИБУР», «Татнефть»), остальные находятся в статусе наблюдателей, как и некоторые нефтегазовые компании Ближнего Востока и стран СНГ.
Мы разрабатываем стандарты и проводим оценку соответствия отраслевым стандартам. Начну с проблематики. С чем сталкиваются поставщики, когда пытаются начать продавать свою продукцию нефтегазовым компаниям? Каждая нефтегазовая компания предъявляет свои собственные отдельные требования. И любой поставщик вынужден идти и проходить отдельный аудит с энергосертом у «Газпрома», «Газпром нефти» и так далее. Это все занимает большое количество времени. Какие причины? Первая, — системы обязательных стандартов не соответствуют современным технологическим реалиям. Вторая, — оценка соответствия стандартам проводится не совсем в полной мере. Эти проблемы мы стараемся решать.
Если кто-то был на выставке «Нефтегаз-2023» в апреле, заметили разницу по сравнению с мероприятиями предыдущих годов. Две цифры: среди участников-производителей нефтегазового оборудования было зарегистрировано 400 компаний российских и 300 компаний китайских. Многие из них до этого нам не были известны. Мы все понимаем риски, которые могут возникнуть, в связи с этим.
Что «ИНТИ» для этого делает? Мы разрабатываем отраслевые стандарты, в которых инкорпорируем лучшие практики мировых стандартов, таких как ABI, ISO (локальные стандарты), российские ГОСТы; учитываем практику наших учредителей и наблюдателей («Газпрома», «Газпром нефти») для того, чтобы эти стандарты были актуальны всем текущим технологиям, чтоб конечные наши участники-учредители получали технологии, максимально близкие к потребностям.
Вторая часть — мы проводим оценку соответствия. Тот факт, что каждая нефтегазовая компания до недавнего времени была вынуждена проводить свою собственную оценку, говорит о том, что обязательная оценка соответствия, которая проводилась раньше, была не совсем корректной. Мы проводим оценку соответствия в той мере, в которой это будет устраивать нефтегазовые компании, и они будут принимать наши сертификаты и наши монограммы для собственного участия в закупках. Таким образом, создаются условия для развития конкуренции.
Что мы делаем соответственно для производителя? Мы отсеиваем те компании, которые можно назвать условно российскими (на «Нефтегазе» мы их видели), и даем на их фоне выделиться реальным российским производителям.
Руслан Гиззатуллин, управляющий директор «СИБУРа»:
— Хотелось бы поделиться общим впечатлением, находясь здесь. Как будто мы вернулись в старые добрые времена, когда Schneider Electric плотно у нас работал и представлял свои новинки, свое оборудование, свои подходы. Сейчас мы находимся на территории Systeme Electric. Для меня это говорит, в первую очередь, о том, что те лучшие практики, те компетенции, которые коллеги получили от своего зарубежного прародителя, они не потеряли. К сожалению, за эти полтора года мы видим, что часть коллег, оказавшись оторванными от своих «материнских» компаний, оторванными от софта, библиотеки знаний, лучших практик, стремительно деградируют. И есть ощущение, что они могут оказаться неконкурентоспособными по сравнению с российскими компаниями, которые быстро набирают компетенции и силы.
Здесь мы видим другой процесс. И это радует. Дай Бог, чтобы все то, что было накоплено и наработано, не растерялось, а развивалось дальше. Потому что мы сейчас оказываемся все вместе в одной лодке. Мы вместе делим риски, вместе принимаем решения. И мы должны прокладывать новые рельсы сами, а не бежать по рельсам, которые проложили до нас.
Если говорить про «СИБУР», то что произошло, — произошло. Не будем комментировать. Расскажу о нашем внутреннем видении ситуации. На момент возникновения всех вышеперечисленных проблем мы находились и находимся, что важно подчеркнуть, на этапе реализации крупных инвестиционных проектов, большинство из этих проектов мы не приостановили и продолжаем их реализовывать. В том числе проекты, которые перешли в периметр большого «СИБУРа» в рамках интеграции с активами в Татарстане. Это такие проекты как: Этилен-600, АГХК (Амурский газохимический комплекс), проекты второго передела этилена. Все они находятся в работе и реализуются. Соответственно, вопросы с поставками и формированием пула оборудования, мы, как и все, отхлебнули полной ложкой.
Но что хотелось бы сказать? Ключевая вещь, на которой мы были сконцентрированы в последние годы, и на которой концентрируемся сейчас, особенно, с точки зрения энергооборудования, — это формирование централизованной долгосрочной технической политики, которая позволит существенно митигировать (смягчить воздействие) эти риски и их влияние на наше производство.
Мы сейчас формируем все наши программы (инвестиционные программы и программы повышения надежности на существующих активах) в горизонте 10 лет для того, чтобы управлять состоянием наших активов. Если говорить об энергооборудовании, это позволяет нам сформировать группы по критичности оборудования, по срокам их поставки, по необходимой замене. Сейчас в пуле поставщиков «СИБУРа» по энергооборудованию — более 180 российских предприятий.
Сейчас каких-либо критичных вопросов по поставке энергооборудования у «СИБУРа» нет. Конечно, это не говорит о том, что всё совсем радужно. «СИБУР», как известно, цифровая компания. И здесь существует отдельный вызов, который сейчас актуален, это кибербезопасность и вопрос устойчивости энергетической системы наших предприятий.
Мы продолжаем двигаться по проектам в общем стриме как с большой энергетикой, так и с энергетикой потребителей. Это проекты цифровых подстанций, цифровых производств. И здесь мы видим определенные возможные затруднения при реализации данных проектов. Но уже сейчас сформирован пул тех российских компаний, которые вместе с нами решают эти задачи.
В целом, мы считаем, что та ситуация, которая возникла, дала большой шанс нашей промышленности, нашим производственным компаниям в части именно импортонезависимости. И есть полная уверенность, что мы не упустим этот шанс. Есть непростой переходный период, но именно формирование технической политики и длительных взаимоотношений дает уверенность и производственникам, и нам в части заказов и понятных на длительный период инвестиций для развития своего производства.
Евгений Касперский, генеральный директор ЗАО «Лаборатория Касперского» (в формате видеообращения):
— Далеко не секрет, что мы давным-давно живем в цифровом мире. Цифра — она не только в наших карманах, не только у нас на столе, но и на экранах в автомобилях, которые мы ведем за рулем, или на больших телевизорах в общественном транспорте, если мы пользуемся общественным транспортом. Цифра — везде. И, к сожалению, когда мы говорим про компьютеризацию и цифровизацию, вопросы безопасности встают очень остро и чем дальше, тем больше. Связано это с тем, что, в первую очередь, компьютерных преступников, всяких разных хакеров-негодяев становится все больше. Статистика ужасающая. Каждый день мы собираем более 400 тыс. новых цифровых зловредов. Это говорит о том, что десятки, сотни тысяч хакеров по всему миру, говорящих на разных языках, создают все эти вредоносные программы.
Честно говоря, технически с этим потоком справиться можно. У нас есть для этого все необходимые системы. Но проблема заключается в том, что хакеры становятся все более образованными, умными, общаются друг с другом, они делятся информацией. И они организуются в профессиональные преступные группировки, и в состоянии создавать продвинутые хакерские атаки, продвинутые троянские программы, вирусы. Эти новые профессиональные злобные изделия в состоянии пробить даже очень серьезную защиту. В целом, мы и с этим можем бороться. Мы их, как правило, перехватываем, нейтрализуя аномалии в сетях, вредоносное поведение программ на рабочих станциях.
Но самая главная из проблем состоит в том, что эти профессиональные хакеры начинают смещать свой интерес в сторону индустриальных систем. Громких инцидентов, к счастью, за последнее время не было. Самый большой в 2010 году — это Stuxnet (сетевой червь, поражающий компьютеры под управлением операционной системы Windows) на автоматизированной системе управления технологическими процессами (АСУ ТП). Годом позже в Саудовской Аравии была атака на нефтяную компанию Saudi Aramco.
С тех пор таких серьезных инцидентов не было. Это не говорит о том, что хакеры не проявляют интерес. Наоборот, они все больше и больше лезут. Но пока они недостаточно профессиональны. То есть у нас есть время подготовиться к тому, что будут совершенно серьезные профессиональные атаки на инфраструктуру, включая критическую, включая энергетику. Именно поэтому мы работаем над различными системами по обеспечению индустриальной кибербезопасности. И огромное спасибо, что мы работаем над этим вместе. Потому что именно вместе мы можем создать цифровой мир Secure-by-Design. Это потребует времени и усилий.
